,
7 января 2022 г., 18:06
Человек умелый и дохлый носорог. Переход от вегетарианской диеты к всеядности произошел не от хорошей жизниЭта тонкая, на сотню страниц, книга с картинками выглядит как желание издательства заработать в промежуток между двумя выпущенными и прочитанными мной год назад монографиями Станислава Дробышевского, по Докембрию - Палеозою и Мезозою и до выхода уже в новом году третьей книги по Кайнозою. Такой spin-off для поддержания внимания читателей, хотя не удивлюсь, что материал всплывет в третей книге тома, который как раз заберу завтра из доставки.Тема же этой крохотульки оказалась очень неожиданной, и скорее не про антропогенез на ранних стадиях, а про палеоэкологию Африки с момента позднего олигоцена 30 млн лет назад и по ранний плейстоцен 2 млн лет назад, как менялся климат континента, и соответственно, ландшафты и их обитатели, непосредственно живущие по соседству с приматами внутри схожих экологических ниш. Читаешь, и понимаешь, что первым прото-людям пару раз удалось пролезть сквозь эволюционное ушко изменений климата и сопутствующего везения. Эоценовый рай сменился материковым дрейфом, проведшим к похолоданию и одновременному иссушению климата, вследствие которого полностью заросшая тропическими лесами Африка начала превращаться в саванну, кроме экваториальных областей. Эта эволюция ландшафтов происходила достаточно медленно, чтобы дать время на приспособление - в Европе аналогичный процесс шел быстро и привел к тотальному вымиранию тамошних проточеловековых приматов. За это время проконсуловые сначала научились лазит по деревьям вертикально, с сильным развитием мускулатуры плеч, а потом и вовсе перейти к вертикальному прямохождению сначала от дерева к дереву, в потом и в соседний лесок. Но между этим в Африке появились первые кошки, которым обезьяны показались очень вкусными. Там жили всякие крупные саблезубы для охота на крупную дичь, они давно все вымерли, а экологическая ниша леопарда как была, так и осталась. Сокращение лесов и соответственно их плодов поставил вопрос выживания, который решился в стадности и сотрудничестве, хотя бы отогнать градом камней хищника. Окончательный виток случился около 2.6 млн лет назад когда австралопитеки в условиях уже классических саванн перешли к всеядности, социальное взаимодействие и мозги выросли для загонной охоты (или обороны), можно было толпой отбить добычу у хищника, а компенсацией утерянных клыков - мясо требовало меньшую зубатость для пережевывания - стали первые примитивные орудия-рубила, которым и врезать можно, и покидаться. Все это идет в рамках конкурентной борьбы с другими видами под солнцем - как не странно, разнообразными всеядными кабанами, которые конкурировали с первыми гиенами за падаль, а с прото-людьми - за растительную пищу. Эволюция гиен, как непосредственно опасных для любых приматов хищников тоже рассмотрена, они, кстати, ответственны за непопадание на равнины из Евразии волков или других псовых, которые, возможно были бы еще одними опасными конкурентами за место под солнцем. В целом, автору немного тесновато в рамках отведенной темы, он скороговоркой проходит по параллельной эволюции ландшафтов, протоприматов с линиями человека, павианов и мартышек, и еще успевает про кошек, гиен, свинок и даже лошадок. В книге появляются иллюстрации, чего так не хватало в первых томах трехтомника, несколько случайные, как современных так и вымерших животных, больше всего почему-то мартышек и разных свинтусов, но уже ощутимый шаг вперед. Уже сучу ножками и представляю как буду читать следующий том про кайнозой.
