What is your name? - Butch - What does it mean? - I'm American, honey. Our names don't mean shit. “Pulp fiction” И слетела ко мне в порядке шефской помощи муза необоснованных парадоксов и говорит: чем проще правило, тем сложнее ему следовать. И если, говорит, не так уж актуально, что раскаленной докрасна кочергой можно обжечься, если держать ее голой рукой слишком долго — по причине среднестатистической неактуальности кочерёг, то уж кастрюлю из-под гречки могли бы и СРАЗУ мыть — как наипервейшее условие для долго, счастливо и в один день, например. Или вот: заветы ветхих — не ходите дети в Африку гулять! Никогда, ни разу, ни для кого ничем хорошим такие фиги-финики не заканчивались: не только Танечка и Ванечка, но и доктор Ливингстон, я полагаю, подтвердит. Никакого гадкого Бармалея, охочего до мяса иудео-христианских младенцев, там, рассказывают, давно нет — он подобрел, и на Сенной шавермой торгует (сказки всё это), да и крокодилы-бегемоты и прочие кашалоты пера под злободневным вопросом, но… если вдруг есть у вас потребность от избытка калорий вкусить горьких плодов биологии добра и зла без страховки и комментариев дипломированного нейроэндокринолога — то и гуляйте себе, раз того метафизическое легкомыслие и бесцельная любознательность требуют. А если не требуют? А если Африка не долго-долго по тропинке в сердце тьмы, а тутъ, практически как за окошком альпы, и хочешь я убью соседей — это кто кого ещё, бро? Куда гулять прикажете детям, муза тоже мне, если налево, направо, прямо, в чистом поле сесть негде, коня потеряешь — кругом африка, Ponte City вооот такой вышины и бантустаны соответствующей ширины — там пахнет бараньим жиром, кентуккийскими курами на антидепрессантах, канабиоидами, крупными (малыми тоже) неприятностями и никуда не желающей уходить натурой. Кому не везет в собирательстве, должно же однажды повезти в охоте? Кем ты будешь сегодня: гиеной или тушканчиком? Тсонга, зулу, коса, луговым марийцем? Штош не выходить из комнаты теперь, не совершать ошибку? Из той самой комнаты, где на полу по очереди спять сорок тысяч братьев, а глухонемая бабушка с печки говорит: «Трееевоор! Я думала ты добился успеха!» в поисках своего я . Самая разнузданная экзотика, как водится, - чья-то обрыдлая повседневность, и тот день, когда тебя стошнит от гусениц мопане на завтрак, обед и ужин — он уже сегодня. И завтра. Есть истории, которые невозможно рассказывать нормальным голосом — это почти все истории, гиперреалистичной прозе жизни вообще свойственно мутировать то в лирическую поэзию, то в яростные манифесты, то в заунывные верлибры, вирусы, эросы, то в оды на тезоименитство, то в «Альфа» на африкаанс. Да хоть вот в стендап — новая исповедь (плюс-минус рефлексия-самолюбование). Да, когда облегчение приходит с панчлайном — не худший вариант. Да. Особенно, если до сортира с жирными мухами нужно ещё успеть добежать под проливным африканским дождем.Тревор Ноа продукт адской молекулярной кухни апартеида — у черной женщины белый ребенок! (дяди спят и тёти) — добился успеха, не переживай бабушка, дедушке Темперансу есть, чем гордиться. А брату Млунгиси — завидовать. А отчиму Нгисаневи — проклинать. Ведь мама Н не зря молилась за тебя неопределимого цвета Иисусу, который мог и не расслышать, если не приходить назойливо к нему домой в комендантский час и не стучать что есть силы, и по заднице сына тоже. Не зря она назвала его Тревором — именем, которое ни хрена не значит и ни к чему не обязывает, чтобы он мог выбрать любой путь. Не худший вариант, совсем не худший — вносить в унылый мидл-классовый лимб, где нет событий, а только инфоповоды, раздражающую струю беззаботного отчаяния. И ездить на жёлтом Ламборгини. Впрочем, неважно, какого цвета автомобиль, если он чёрный.