Люди, интересующиеся философией стоицизма, часто выбирают себе «любимого» стоика из трёх, чьи труды сохранились до нашего времени: Эпиктета, Сенеки или Марка Аврелия. Известно, что многие известные западные деятели (например, Тим Феррис, Насим Талеб и Арнольд Шварценеггер) предпочитают Аврелия, последнего «хорошего» римского императора. Не знаю, с чем это связано, возможно, с тем, что дневники Аврелия — «Размышления» — больше всего похожи на современную литературу по саморазвитию.В своём путешествии в мир литературы по стоицизму я наткнулся на книгу Дональда Робертсона «Думай как римский император» и... вы уже поняли, про какого императора пойдёт речь.Я ожидал очередной книги о том, как использовать философию древних стоиков в повседневной жизни (привет, Пильюччи и Холидей), но получил совершенно королевское (императорское!) чтиво, которым наслаждался на протяжении нескольких вечеров.Во вступлении Робертсон рассказывает, что «Размышления» Аврелия спасли его жизнь, так как именно в них он нашёл опору в тяжёлые времена — в молодости он был конченым хулиганом и торчком, но сумел выкарабкаться. Сейчас Дональд Робертсон — известный западный исследователь античной философии, популяризатор стоицизма и специалист по когнитивно-поведенческой терапии (КПТ).«Думай как римский император» по смыслу — введение в основные постулаты стоицизма, а по форме — биография Марка Аврелия в вольной трактовке Робертсона, охватывающая всю жизнь императора: от юности до смерти. Описывая реальные исторические события, Робертсон даёт своё видение того, как закалялся характер Аврелия, как и почему тот выбрал именно стоицизм, и как стоические практики помогали императору в сложные моменты его жизни.А жизнь даже высокопоставленного римлянина во II веке н. э. была суровой: бесконечные войны, эпидемии (ни тебе прививок, ни антибиотиков), да ещё время от времени кто-то хочет воткнуть нож в спину. Робертсон проводит нас через ключевые события в жизни Марка Аврелия: восхождение на трон в паре со слабохарактерным братом, нескончаемые сражения с варварами, гражданские войны, болезни, забравшие половину из двенадцати детей Марка, и, наконец, эпидемию Антониновой чумы, забравшей жизнь самого императора.Главным оружием физически слабого Марка становятся философия и стоическое отношение к несчастьям. Этим активно пользуется Робертсон, на примерах из жизни показывая применение тех или иных практик стоиков.Что в итоге?Как я уже писал выше, с одной стороны, книга — биография Марка Аврелия, в увлекательной форме рассказывающая не только о личности самого императора, но и о том, что происходило в Риме почти две тысячи лет назад. С другой стороны, это введение в основы философии стоиков. «Думай как римский император», написанная более живым языком, в этом качестве мне зашла лучше книги «Как быть стоиком» Массимо Пильюччи, более похожей на учебник. Ещё одно преимущество: в книге Робертсона много практических упражнений, которые мы можем применять в повседневной жизни.Интересует ли вас история и философия, или же вы просто ищете способы укрепления характера, решения проблем и воспитания стойкого отношения к жизни — читайте, с удовольствием рекомендую.Выписал семь тезисов из книги «Думай как римский император», показавшихся мне наиболее важными:1. Страдания причиняют не столько внешние обстоятельства, сколько наше к ним отношение. Ум — это инструмент, и мы должны заботиться о его чистоте так же, как заботимся о чистоте своего тела. 2. Мир состоит из вещей, которые мы можем контролировать, и которые не можем. То, что не можем, стоики ёмко называют «безразличным» (зачем об этом беспокоиться, если мы не можем на это повлиять?) Но безразличное, в свою очередь, делится на предпочтительное и непредпочтительное. Предпочтительное, например, это здоровье или богатство. Непредпочтительное — бедность, боль, болезнь и другие страдания. Какая бы проблема такого рода ни возникла, стоит помнить, что это непредпочтительное БЕЗРАЗЛИЧНОЕ — а далее см. пункт 1. Робертсон называет это «когнитивным дистанцированием».3. Процесс переживания страстей делится на три стадии: а) Спонтанные переживания, «первострасти». Корабль тонет -> Возникает тревога б) Дистанцирование. «Меня расстраивает не событие, а отношение к нему». в) Принятие. «Сейчас происходит нечто ужасное, и бояться — это нормально. Но я возьму себя в руки и справлюсь».Как антипример, Робертсон рассказывает о Сенеке, который однажды так запаниковал во время шторма из-за разыгравшейся морской болезни, что бросился за борт и поплыл к берегу, рискуя жизнью, хотя оставаться на корабле было бы безопаснее. В любой подобной ситуации нужно принять само происходящее, принять своё отношение к этому, и далее действовать.4. Любую боль можно перенести. Острая боль не будет длиться долго, а слабую можно выдержать, не потеряв лица. Если боль невыносима, то смерть освободит тебя от неё (тут надо сказать, что стоики не боятся смерти и спокойно воспринимают её как неизбежный этап в жизни любого существа). Можно развить правильное отношение к боли, сосредоточившись на её границах, а можно страдать и стонать.5. Таким же образом можно справляться с другими явлениями, причиняющими дискомфорт: с усталостью, с голодом, с холодом или с жарой, например. Если мы каждый день будем терпеть какой-либо небольшой дискомфорт, например, усталость после физических упражнений или холодный душ, используя технику работы с умом, то сможем быть готовы к более серьёзным проблемам, когда они возникнут.6. Важно иметь ментора (к слову, «менторы» произошли от имени героя «Одиссеи» Ментора, который был другом Одиссея и наставником его сына). Если нет ментора, то выбирается человек, добродетелям которого вы хотели бы следовать и проводить мысленные эксперименты: «А как бы поступил ХХХ в таком-то случае?» Для Марка Аврелия таким ментором был его учитель-философ Юний Рустик.7. Радость — не цель в жизни, а приятный бонус. Если стремиться к радости как таковой, то можно свернуть не на ту дорогу. «Правильная» радость активна: она приходит от наших добрых дел и осознания того, что мы поступаем хорошо, в противовес более «низкой» радости от телесных удовольствий, еды, секса и т. п. Высшее благо состоит не в чувствах, а в действиях. У Марка Аврелия был живой пример человека, свернувшего «не на ту дорогу» — его соправитель и приёмный брат (да, и такое было в Риме) Луций Вер, в отличие от Марка, не снискавший ни доблести, ни уважения.
