Измена, осуждение, детские травмы: история Лины, которая хотела быть любимой

Восемь лет журналистка Лиза Таддео собирала материалы для своего исследования женской сексуальности. Она провела тысячи часов, общаясь с Мэгги, Линой и Слоун — девушками, которые согласились на предельно откровенные интервью. Лиза изучила их электронные письма и сообщения, судебные документы и статьи из местных газет, чтобы узнать всю правду о женщинах и их желаниях.

Мэгги по ночам переписывалась со своим школьным учителем. Все, чего она хотела, — быть для кого-то особенной. Слоун занималась любовью с мужчинами, которых для нее выбирал муж. Все, чего она хотела, — чтобы ею восхищались. Лина завела любовника, потому что муж месяцами не прикасается к ней. Все, чего она хотела, — быть желанной.

Как Лина решилась на измену и при чем тут детские травмы, рассказываем в отрывке из книги «Три женщины».

Дискуссионная женская группа собралась во врачебном офисе Лины. За смотровыми кабинетами располагалась просторная и красивая комната с большим овальным столом красного дерева. За этим столом поздним ноябрьским вечером восемь женщин пили «Шардоне» из пластиковых стаканчиков и закусывали орешками кешью и пшеничными чипсами с острым хумусом.

Женщины не были ровесницами — от тридцати до шестидесяти <...>. Они пришли к врачу за гормональными препаратами и ради похудения. И все они неуютно чувствовали себя в собственных телах.

Лине тридцать два года. Она самая молодая в группе и единственная католичка. Порой от слов других женщин ей неловко, но бокал вина избавляет ее от этого чувства.

— А ты, дорогая? — спрашивает Кэти, мать-наседка. — Что происходит с тобой? Я чувствую, что тебе есть что рассказать нам.

— Да, — кивает Лина. — Это интересно. Я как раз переживаю серьезные перемены.

— Что за перемены, милая?

Медленно, но решительно Лина рассказывает о своем муже, Эде. Она три месяца ждала, чтобы он прикоснулся к ее телу. Просто прикоснулся. Когда Лина прочувствовала свое отчаяние в полной мере, она заговорила с Эдом уверенно и твердо.

— Как ты можешь называть себя мужем, — сказала она ему, — не давая жене того, что должно связывать нас друг с другом сильнее чего-либо другого?

Кэти закашлялась и покачала головой.

— А ты говорила ему, как это важно для тебя? — спросила Эйприл.

— Почти каждый день, — ответила Лина. — Я говорила ему... — Лина заплакала. — Я говорила, что всего лишь хочу поцелуев. Я хочу поцелуев больше всего на свете!

Женщины за столом опустили глаза и нервно взялись за свои стаканчики. Вино превратилось в микстуру от кашля. Женщины стали давать советы — тщетные. Как разжечь огонь. Лина сказала, что перепробовала абсолютно все.

Она надевала сексуальные трусики. Она отправляла детей к бабушке с дедушкой. Она была мила с ним целыми днями, пополняя его эмоциональный банк. Она следила за речью. Она старалась изо всех сил. Она пила ледяную воду, а потом соблазнительно облизывала верхнюю губу кончиком языка.

Лина огляделась вокруг, пытаясь понять, кому можно доверять, но уже слишком поздно. Она уже зашла слишком далеко. Все можно делать правильно и неправильно. А в Индиане уходить от мужа неправильно. Лина скомкала мокрую салфетку и посмотрела на Кэти:

— У меня был роман.

Наступила мертвая тишина, как перед решающим ударом в гольфе. В этой тишине было видно, как над головами женщин возникали пузыри с репликами:

«Вот ведь, мелкая шлюха!», «Не могу поверить, что я ее жалела!», «Я ей завидую!», «Интересно, кто это?», «Да кем она себя возомнила!».

Первой тишину нарушила Кэти. Словно запевая фольклорную песню, она сказала:

— Ну, хорошо, детка. Расскажи нам. Расскажи нам все.

Лина моргнула. Ей страшно хотелось поговорить о любимом мужчине, и она не понимала, что этот рассказ может повредить их отношениям. В глубине души она почувствовала, что этот разговор повредит и ей самой. Она сделала глоток вина. И назвала его имя вслух.

— Эйден, — сказала она. — Его зовут Эйден, и он всегда был любовью всей моей жизни.

Она рассказала, что они влюбились еще в старших классах. И начали встречаться. Не просто встречаться. Уже в школе они стали любовниками. Они по настоящему любили друг друга.Но их любовь была обречена с самого начала. Как история Ромео и Джульетты. С ужасным и прекрасным финалом. Но Лина до сих пор постоянно думает об Эйдене.

Бутылка «Шардоне» пошла по кругу. Женщины пили вино, позабыв о домашних делах и неприготовленном ужине. Они наклонились вперед, чтобы лучше слышать греховную исповедь Лины.

— Я хочу рассказать вам о нем, — сказала Лина.

Эйден высокий, с квадратным подбородком и кобальтово-синими глазами. У него резкие черты лица, словно у вернувшегося с войны солдата. Когда он не с Линой, он думает о ней. Когда он не с Линой, он занимается строительством и ремонтом собственного дома, чтобы повысить его стоимость, продать и оставить позади жизнь, которая была одной сплошной ошибкой.

Женщина, на которой он женат, его не любит. Можно сказать, она изменяет ему. Она встречается с парнями, переписывается со своим бывшим. Но она не отпускает Эйдена, потому что он много работает и оплачивает ее дорогой маникюр и дорогие платья из магазина Forever 21.

— А как все кончилось? — спросил кто-то, потому что обычно женщины больше интересуются развязкой, чем началом.

Лина понимала, что некоторые женщины, вроде ее матери и сестры, только тогда искренне интересуются другими женщинами, когда те испытывали боль, какую они сами уже испытали, но сумели преодолеть.

— Как все кончилось, — тихо повторила Лина. — Плохо кончилось...

Кто-то из женщин ахнул. Кэти положила ладонь на руку Лины.

— До Эйдена дошли слухи, — сказала Лина, — что я за ночь переспала с тремя парнями. Но на самом деле один из них подсыпал что-то мне в бокал, и они изнасиловали меня один за другим. Я даже не пыталась рассказать ему правду. Честно говоря, я и не знала этой правды много лет. Мы оба были слишком упрямы. Это было сильнее нас. Мы не смогли преодолеть того, что произошло, хотя все это было ложью.

— Кроме того, — продолжала Лина, — меня никогда больше никуда не приглашали. Меня не пригласили на выпускной, не приглашали на свидания, в кино, боулинг. Никуда. И дело не в Эйдене. Со мной никто не хотел иметь дела.

Она понимает, все тогда были детьми и теперь, наверное, изменились.

— Больше это меня не беспокоит. Я не подцепила болезни, не забеременела. Все выросли. Все стали другими людьми.

Она немного успокоилась.

— Честно говоря, — сказала Лина, — я сказала бы, что ситуация, которая породила мое эмоциональное одиночество, стала окончательным подтверждением того, что я — шлюха. Но я ведь даже ничего не сделала. Я даже ничего не поняла. И вот то, чего я не поняла и почти не запомнила, полностью изменило мою чертову жизнь.

— О боже, дорогая, — прошептала Кэти, поглаживая Лину по руке.

— Все нормально, — отозвалась Лина. — Все нормально. Теперь, когда я увидела его снова, я почувствовала, что это не важно. Теперь есть шанс.

Истории Лины, Мэгги и Слоун — в книге «Три женщины». Купить ее можно по ссылке.