В книге «Мои шифоновые окопы» Андре Леон Телли — креативный директор американского Vogue и судья шоу «Топ-модель по-американски» впервые поделился воспоминаниями о тяжелом детстве, борьбе с расизмом, дискриминации со стороны модного Дома Yves Saint Laurent и службе в Vogue.
И конечно же рассказал о дружбе с модельером Карлом Лагерфельдом, создававшим наряды для Chanel, Chloe и Fendi.
Делимся отрывком из книги «Мои шифоновые окопы», в котором сам Андре Леон Телли объяснил, почему его удалили из списков приглашенных на показы Chanel и чем он так не угодил Карлу.
Первая встреча
В 1975 году Карл Лагерфельд стал креативным директором Chloé , заняв свое место на вершине модного олимпа.
В Interview запланировали номер, посвященный Парижу, а Карл как раз должен был приехать в Нью-Йорк в рамках кампании по продвижению нового аромата Chloé. Карл никогда прежде не был героем нашего журнала, и Энди Уорхол предложил, чтобы я взял у него интервью, за что я навеки ему признателен.
Когда мы приехали в Plaza, нас проводили в огромные апартаменты. Я сидел напротив Карла в гостиной с блокнотом наготове. Мы говорили о восемнадцатом веке: стиле, культуре, коврах, людях, женщинах, платьях, развлечениях французов, принципах сервировки стола.
«Мода — это игра, к ней нельзя относиться слишком серьезно. Легкомыслие должно быть ее неотъемлемой частью», — сказал мне Карл.
Карла впечатлило мое стремление к знаниям, и он дал мне блестящее интервью.
Затем он пригласил меня пройти с ним в его комнату. Я последовал за Карлом в огромную спальню, заставленную жаккардовыми сундуками. Он открыл их стал выбрасывать из них потрясающие крепдешиновые рубашки оттенков сочной травы и розового пиона, к каждой из которых прилагался шарф.
«Вот, возьми это. Тебе пойдет. Забирай. Я устал от этих рубашек! Они должны быть твоими».
У них были длинные рукава и красивые пуговицы. Я с радостью принял этот подарок. Эти рубашки неизменно производили впечатление. Я гордился ими и щеголял в них, пока они не сносились.
Близки, но не настолько
Мы еще больше сблизились за время моего пребывания в Париже. Мы вместе обедали, ужинали, встречались на вечеринках, затем расходились по домам и снова висели по два или три часа на телефоне, прежде чем пойти спать. И с утра все это повторялось.
Когда у нас не было возможности созваниваться, мы писали друг другу длинные обстоятельные письма, которые доставляли парижские курьеры, точно так же, как это делали люди сотни лет до нас.
Другие редакторы недоумевали: что Карл во мне нашел? Джун Вейр, старший редактор моды в WWD, спросила коллегу:
«Что, скажите на милость, общего у Карла Лагерфельда и Андре?»
Люди думали, что мы были любовниками, но это не соответствует действительности и никогда не соответствовало.
Мы действительно были очень близки, но не настолько.
Гильотина опустилась
В 2013 году Дебора Турбевиль, которая была одним из великих фотографов-визионеров, скончалась от рака легких.
Мне позвонил ее агент и сообщил, что одна из ее предсмертных просьб заключалась в том, чтобы я организовал ретроспективу работ, созданных ею на протяжении творческой карьеры.
Я встретился с тогдашним президентом Chanel и попросил денег на поддержку выставки.
«Убедите Карла, и, если он скажет «да», у вас будут деньги».
Чтобы пробиться к Карлу, требовалось преодолеть барьер в лице Себастьяна Жондо, его водителя и личного охранника.
На следующий день я договорился о встрече с Карлом на позднем обеде. Я рассказал ему об идее, демонстрируя красивые, запоминающиеся, поэтические образы Деборы Турбевиль. Он приподнял свои темные очки, глядя любопытными, круглыми, как у совы, глазами, пока я перелистывал страницы с коллекцией.
Карл выдержал паузу, а затем ответил: «Мне нужно подумать». В этот момент я уже понял, что он не собирается что-либо делать в память Деборы Турбевиль.
Возможно, мне следовало быть дальновиднее и предложить выставку, в которую вошли бы работы Деборы Турбевиль и Карла Лагерфельда. Или что-нибудь еще, что могло привлечь внимание к самому Карлу, которое он так любил.
Я раздражал его новых фаворитов, а теперь еще и осмелился просить денег на поддержку другого художника?
Гильотина опустилась. После десятилетий дружбы я наконец пополнил список стертых, удаленных личных и профессиональных друзей, которые больше не представляли для Карла никакой ценности.
Карл Лагерфельд больше никогда мне не писал и не звонил. В Chanel меня удалили из списков приглашенных на показы и получателей рождественских подарков.
Так завершилась страстная дружба двух икон мира моды, чьи пути разошлись.
От «модного выскочки» через дружбу с Анной Винтур, Ивом Сен-Лораном, Карлом Лагерфельдом и др. до завершения карьеры и обращения к богу — пройдите путь журналиста с автобиографией Андре Леона Телли «Мои шифоновые окопы. Мемуары легенды Vogue».
Расскажите всем, какую интересную статью вы нашли!
