«Банька» омерзительного Свидригайлова из романа «Преступление и наказание» разжигает огонь будущих перемен. Рассказ Дмитрия Карамазова заставляет порвать опостылевшие отношения. Карамазовская беседа с чертом избавляет от токсичных друзей. А вместе с игроком из одноименного романа ты ставишь все на кон. И выигрываешь.
Часть первая. Понеслось
Мне было 27, зима, конец января, и первый звоночек. Здоровье, не вызывавшее сомнений, дало сбой. И изношенное тело проецируется на сознание, в скатерти которого возникает все больше дыр. Заглядываешь в них — никаких ответов, одни вопросы и сомнения. А сомнения — это гибель любой стабильности. Расставания, смена работы, круга общения, ощущение одиночества, утрата любви. А потом лето, больница. И не знаю как, не знаю почему, но рука сама взяла с полки Достоевского. У Федора Михайловича в романах настолько все плохо, что понимаешь: пусть и не во всем, но в твоей жизни лучше. Клин клином. «Преступление и наказание» на капельницах.
— Я не верю в будущую жизнь, — сказал Раскольников. Свидригайлов сидел в задумчивости. — А что, если там одни пауки или что-нибудь в этом роде, — сказал он вдруг. «Это помешанный», — подумал Раскольников. — Нам вот все представляется вечность как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огромное! И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность. Мне, знаете, в этом роде иногда мерещится. — И неужели, неужели вам ничего не представляется утешительнее и справедливее этого! — с болезненным чувством вскрикнул Раскольников. — Справедливее? А почем знать, может быть, это и есть справедливое, и знаете, я бы так непременно нарочно сделал! — ответил Свидригайлов, неопределенно улыбаясь.
Помню, как лежал на больничной койке и представлял, что вот так сейчас вместо медсестры сидит передо мной Свидригайлов и рассказывает про баньку с пауками. Сразу холодом подуло. Достоевский в тот момент перевернул мою жизнь. Судьба затопила для меня «баньку», наука в лице медицины подтвердила: парься в ней, только дровишки лекарств в огонь подбрасывай, пей бальзам своих воспоминаний. Но вот не хотелось. Жить в плену своего прошлого не было желания. Нужно было бежать из этой «баньки», выйти из своей зоны комфорта, где все понятно и известно заранее. Так я решил в тот момент.
Часть вторая. Хватит, больше так нельзя
Я ехал в электричке к Москве. И вместе с желанием изменить свою жизнь пришло другое воспоминание из романов Федора Михайловича. Тот момент, когда описывается случай с Катериной Ивановной, когда она приходит просить у Дмитрия Карамазова денег в долг, чтобы спасти отца от тюрьмы. Возраст Дмитрия Карамазова, события, которые произошли с ним, — все это слишком сильно напоминало мне самого себя, чтобы я мог просто так от этого отмахнуться.
Поезд остановился на моей станции, убогая заплеванная шелухой платформа, дорога сквозь сырую осень через дворы серых девятиэтажек к дому. Похмелье и непоколебимое решение все изменить. А дома женщина, влюбленная, но нелюбимая. Я знал: поступаю жестоко, но правильно. Пришел — в лицо упреки, прямо с порога. И каждое слово на жалость давит. И так хотелось все вспять повернуть. Тем более просто: пара слов и объятия. Такая дешевая игра в милосердие. Попытка не ранить ближнего. Вроде, благородно, а по факту — низость. Подлость какая-то и жизнь клоповья.
Я посмотрел на свои ботинки, вымазанные дачной осенней грязью, поднял голову, сказал: «Хватит!» Потом добавил, что больше нельзя так. И вот что скажу: почувствовал легко себя. Только вот от легкости этой скоро захотелось повеситься.
Часть третья. Перемен требуют наши сердца
Туда, где что-то погибает, всегда воронами знакомцы слетаются. Чаще всего неудачники. В несчастье они расцветают. Питаются жалостью ближних и дают «мудрые» советы тем, у кого есть какие-то проблемы, при этом не забывая упомянуть и о своем несчастье.
Так в моем доме частым гостем стал бывший одноклассник, которому как-то раз во время очередной пьянки я рассказал о том, в каком непростом эмоциональном положении я оказался после расставания. Последовала целая череда советов, каждый из которых был плох, но плох по-своему. Ну и в конце знакомец учтиво спросил меня о моем здоровье.
Меня как током ударило, прямо точное попадание, как раз накануне главу прочитал, где Иван с чертом сидит. Вышел я с кухни, где мы пьянствовали, зашел в кабинет, взял книгу с полки, вернулся назад и зачитал ему отрывок:
— Браня тебя, себя браню! — опять засмеялся Иван, — ты — я, сам я, только с другою рожей. Ты именно говоришь то, что я уже мыслю... и ничего не в силах сказать мне нового! — Если я схожусь с тобою в мыслях, то это делает мне только честь, — с деликатностью и достоинством проговорил джентльмен. — Только все скверные мои мысли берешь, а главное — глупые. Ты глуп и пошл. Ты ужасно глуп. Нет, я тебя не вынесу! Что мне делать, что мне делать! — проскрежетал Иван.
Алкоголя мы тогда выпили много. Закончил я чтение, захлопнул книгу, громко, с чувством, и спрашиваю, ничего ли мой знакомец не узнает? Он отнекиваться, тему переводить, а взгляд у него при этом виноватый такой, так и сочится стыдом. Но стыд особенный, не за сказанное, а за то, что разоблачили. Проводил знакомца и спать пошел. А проснувшись понял, насколько устал от этой затянувшейся игры.
Нужно было начинать новую.
Часть четвертая. Олл-ин
«Да! стоит только хоть раз в жизни быть расчетливым и терпеливым и — вот и все! Стоит только хоть раз выдержать характер, и я в один час могу всю судьбу изменить! Я выиграл и через двадцать минут вышел из воксала, имея сто семьдесят гульденов в кармане. Это факт-с! Вот что может иногда значить последний гульден! А что, если б я тогда упал духом, если б я не посмел решиться?»
Главное — избавиться от страха перед будущим, которого тебе все равно не предугадать. Просто сделать ставку. И будь что будет. Я сел, закрыл глаза, подумал о том, что мне дорого. В голове возник образ человека, с которым я не виделся уже несколько лет. Более того, мы никогда тесно и не общались. Один раз, когда я увидел ее впервые, она поразила меня своей красотой. Потом мы еще несколько раз говорили и виделись вскользь. Вроде ничего важного, но именно она и запомнилась мне. Чем черт не шутит? Я взял телефон и написал сообщение. Как раз скоро у нее должен был быть день рождения. Никаких чувств не высказывал. Просто предложил встретиться в баре и передать подарок. Я знал, что, даже начиная игру спокойно, все равно в любой момент готов поставить все.
Заключение
Прошло почти пять лет. Та, которой я отправил тогда сообщение, спит в соседней комнате, пока я набираю этот текст за компьютером в кабинете. Окна выходят на восток, и там на горизонте путается в высоковольтных грязных проводах красный диск восходящего солнца. Все вокруг уже не похоже на «баньку», да и пауки давно разбежались. Мы объездили уйму стран, впечатлений хватит на целую жизнь, но будут и еще. Это не сложно. Достаточно просто обнять ее и закрыть глаза.
