В конце 19 века ученые Пьер и Мария Кюри обнаружили, что отходы от выделения урана из урановой руды еще более радиоактивны, чем чистый уран. Из них выделили два элемента: полоний и радий. Радий быстро нашел применение в медицине и промышленности. Его добавляли в косметику, например пудру. После выделения радия оставалась серая порода, похожая на песок. Эти отходы продавали школам и игровым площадкам — для детских песочниц.
В 1910-х врачи гарантировали, что светящаяся краска не представляет никакой угрозы.
В 1914-м уже знали, что радий откладывается в костях и изменяет состав крови. Но эти изменения считали полезными. Неудивительно: ведь бизнес, зарабатывавший на радиевой медицине, выпускал литературу только с положительными отзывами.
Во время Первой мировой войны радий стали подмешивать в краску, чтобы она светилась в темноте. Радиевой краской покрывали авиаприборы, стрелки и цифры армейских часов. Работницы фабрик расписывали циферблаты тончайшими кистями из верблюжьего волоса. А чтобы кончики не пушились, девушки заостряли их губами.
«Они подносили кисти к губам... смачивали их в радии... И расписывали циферблаты», — пишет журналистка Кейт Мур в своей книге. «Радиевые девушки» — это шокирующая история женщин, которых систематически травили радиацией, об американских корпорациях, которые годами «затыкали» пострадавших, о смелости и упорстве «радиевых девушек», спасших своей борьбой тысячи жизней. Кейт Мур не первой взялась за эту тему. Но в отличие от других, рассказала ее голосами самих девушек — через их дневники, письма, разговоры с оставшимися родными.
Делимся отрывком из книги «Радиевые девушки».
Загадочная боль
Молли Маггия осторожно просунула язык в пустое пространство между зубами. Ой. Стоматолог удалил разболевшийся зуб еще несколько недель назад, но ей было все так же больно. Она вздрогнула и продолжила расписывать циферблаты. Вопреки ее воле язык так и норовил скользнуть в дырку от зуба. Боль была такой надоедливой. Она решила снова пойти к стоматологу, если вскоре не полегчает, — причем к другому, тому, кто сможет понять, что именно с ней не так.
В октябре 1921 года Молли записалась на прием к доктору Джозефу Кнефу. Его рекомендовали как эксперта в необычных болезнях полости рта.
«Молли не могла дождаться приема. Вот уже несколько недель боль в нижней десне и челюсти была настолько сильной, что она еле терпела»
Лучше не стало
Кнеф был высоким смуглым мужчиной средних лет, в очках с черепаховой оправой. Он аккуратно потрогал десны Молли и осмотрел место, где раньше был зуб. Прошло больше месяца с тех пор, как его удалили, но рана так и не зажила. Врач энергично кивнул, уверенный, что нашел причину проблемы.
«Я лечил ее от пиореи», — позже рассказал Кнеф. Тогда это воспаление тканей вокруг зубов было крайне распространено. У Молли наблюдались все симптомы, и Кнеф был уверен: благодаря лечению ей станет лучше. Но лучше, но лучше не стало.
«Лечение не помогало, состояние ухудшалось», — вспоминал доктор. Молли было ужасно, ужасно больно. Ей удалили еще несколько зубов. Так Кнеф пытался остановить распространение инфекции, избавить от источника боли. Но рот не заживал. На месте зубов появились ужасные язвы, которые болели сильнее, чем зубы.
«Спустя некоторое времяу Молли начались проблемы с губами и ступнями. Все думали, что это ревматизм. Врач назначил ей аспирин е и отправил домой»
Не до улыбок
Молли не сдавалась и продолжала работать, хотя класть кисть в рот теперь было крайне неприятно. Коллеги пытались с ней поболтать, но Молли почти не отвечала. У нее сильно болели десны и беспокоил неприятный запах изо рта.
«Стоило ей открыть рот, как оттуда вырывался противный запашок, которого она до жути стыдилась»
Чем больше Кнеф старался помочь — а он применял ряд «экстремальных методов лечения», — тем Молли становилось хуже: сильнее беспокоили десны и язвы. А зубы больше не приходилось выдирать, — они выпадали сами. Что бы ни делал врач, остановить разрушительный процесс не удавалось.
Рот Молли буквально разваливался на части. Она пребывала в постоянной агонии, и лишь местное болеутоляющее приносило хоть какое-то облегчение. Если раньше улыбка Молли сияла на все лицо, то теперь девушку было не узнать: выпало много зубов, да и улыбаться было слишком больно.
Лечение не помогает
Никакое лечение не помогло Молли. Боль стала невыносимой. Нижняя челюсть небо и даже кости ушей превратились в один огромный гнойник. Она уволилась и была вынуждена все время проводить дома. Доктор Кнеф снова пригласил Молли на прием. Они приковыляла в кабинет: болели бедра и стопы, она еле передвигала ноги, но думала только про рот. Он поглощал все ее мысли. От адской боли не было спасения.
Кое-как забравшись на стоматологическое кресло, она откинулась назад и открыла рот. Врач склонился над. Зубов почти не осталось, вместо них рот был усыпан красными язвами. Молли дала понять, что больше всего болит челюсть, так что Кнеф осторожно дотронулся до кости. К его ужасу, челюсть Молли сломалась прямо у него в руках, хотя , прикосновение было очень легким. Через неделю ей удалили нижнюю челюсть.
Мучительно и ужасно
В феврале 1922 года в местной газете написали: «Радий можно есть... наверное, скоро мы сможем покупать радиевые таблетки, которые продлят нам жизнь на годы!» А в сентябре мучившая Молли Маггию «инфекция» распространилась на ткани ее горла. Болезнь «медленно проедала себе путь к ее яремной вене».
12 сентября 1922 года в пять вечера рот Молли залило кровью. Она текла так быстро, что было невозможно остановить. Беззубый, лишенный кости, лишенный слов рот наполнялся кровью до тех пор, пока она не начала стекать с губ по болезненному, трясущемуся лицу. Молли Маггия умерла «мучительно и ужасно». Ей было всего 24.
Расскажите всем, какую интересную статью вы нашли!
