Антидепрессанты: плацебо или лекарство

Журналист Хари Йоханн много лет лечился от депрессии с помощью антидепрессантов, но душевная боль уходила лишь ненадолго, требуя многократного увеличения дозы препаратов. Убедившись в неэффективности исключительно медикаментозного лечения, он проделал собственный путь к счастью, опираясь на изучение влияния внешних факторов. В своей книге «Пункт назначения: счастье» он описал свой взгляд на борьбу с депрессией, а также причину отказа от антидепрессантов.

Доктор Джон Хейгарт был озадачен. По всему английскому городу Бат и в нескольких других творилось что-то невероятное. Люди, годами страдавшие от боли, покидали свои постели и снова ходили. Не имело значения, искалечены ли они ревматизмом или тяжелой физической работой. Никто никогда не видел ничего подобного.

Причиной этому была компания, которая объявила, что нашла средство от любой боли - толстую металлическую штангу под названием «трактор». Штанга обладала особыми свойствами. Она вытягивала болезнь и выпускала ее в воздух, как громоотвод притягивает молнию. Достаточно лишь провести «трактором» над вашим телом.

Многие, измученные болью, реально вставали на ноги. Агония отступала. Явно безнадежные случаи имели положительный результат. Как именно это работало, доктор Джон Хейгарт никак не мог понять. Исходя из его медицинской практики и многих лет обучения он точно знал, что заявление «боль — бестелесная энергия, которую можно просто выпустить в воздух» — чистый нонсенс.

Поэтому 7 января 1799 года Джон решил провести эксперимент в центральной больнице города Бат. Он взял длинную, простую деревянную палку и спрятал внутри штангу из старого металла. Он создал поддельный «трактор», без секретных свойств оригинала. Как он писал позже: «…четверо пациентов поверили в облегчение, вызванное ложным «трактором», сразу же, трое в значительной степени». Например, один мужчина, чье колено нестерпимо болело, с ликованием показывал врачам, как он свободно ходит. Джон написал своему другу, известному врачу в Бристоле, с просьбой попробовать тот же эксперимент. Результат был такой же

Врачи задавались вопросом: возможно ли существование особого свойства в палке, о котором они не знали прежде? Они попытались разнообразить эксперимент, спрятав в металл старую кость. Затем - старую табачную трубку. Все работало точно так же. Что же с ними происходило?

В 1990-х Ирвинг Кёрш сидел в своем кабинете, уставленном книгами, и говорил пациентам, что им следует принимать антидепрессанты. Это был высокий седовласый мужчина с мягким голосом. Профессор замечал, что иногда лекарства работают, а иногда нет. Но он не сомневался в главном: депрессия вызвана низким уровнем серотонина, а эти лекарства повышают его.

Ирвинг доверял огромным научным исследованиям и видел собственными глазами положительное влияние антидепрессантов на своих пациентов. Но он был также одним из ведущих международных экспертов в области науки, зародившейся еще в Бате, когда Джон Хейгарт впервые взмахнул своей фальшивой палочкой. Доктор понимал, что, назначая пациенту медицинское лечение, в действительности он делает две вещи. Дает лекарство, в некотором роде оказывающее влияние на организм, и предоставляет историю о том, как лечение повлияет на него. И эта история часто так же важна, как и лекарство. Теперь это явление известно как эффект плацебо, и за два века у него появилось много научных доказательств. Например, плацебо может устранить воспалительные процессы в челюсти. Плацебо может исцелять язву желудка. Если вы ждете, что оно поможет, так и будет.

К середине 1990-х Ирвинг стал крупнейшим специалистом в этой сфере. Однако он знал, что новые медикаментозные антидепрессанты работают лучше, чем плацебо, так как оказывают настоящее химическое влияние. Он был уверен в этом по простой причине. Чтобы продавать лекарство населению, необходимо пройти через строгую процедуру. Оно должно быть протестировано на двух группах: в одной дают настоящий препарат, а в другой — сахарные пилюли (или другое плацебо). Затем ученые сравнивают эти группы. Если только оно действует намного лучше плацебо, его позволят продавать населению.

Один из аспирантов Ирвинга — молодой израильтянин по имени Гай Сапирштейн — обратился к нему с предложением. Всякий раз, когда вы принимаете лекарство, всегда присутствует некий эффект плацебо. Но каков он? В сильных препаратах плацебо всегда считается второстепенным элементом. Гай подумал, что новые антидепрессанты — интересное поле, чтобы попытаться понять это. Он хотел увидеть, какой процент эффекта плацебо снижает процент веры в само лекарство.

Итак, они начали с довольно простого плана. Существует легкий способ отделить влияние на пациента эффекта плацебо от собственно эффекта самого лекарства. Для этого нужно провести одно конкретное научное исследование. Участники эксперимента

делятся на три группы. Первой группе говорят, что им дают химический антидепрессант, но в действительности дают плацебо — сахарную пилюлю. Участники второй группы действительно получают антидепрессант. Третьей группе не дают ничего: ни лекарств, ни сахарных пилюль. За ней просто наблюдают во время эксперимента.

Третья группа, по словам Ирвинга, действительно важна, хотя почти все исследования проводятся без нее.

— Представьте, — объясняет он, — что вы исследуете новое средство от простуды. Людям дают либо плацебо, либо лекарство. Со временем всем становится лучше. Показатель успеха кажется удивительным. Но потом вдруг вспоминают: через несколько дней многие люди с простудой выздоравливают сами по себе. Если не учитывать это, то можно получить обманчивое впечатление о том, насколько хорошо работает средство от простуды. Кажется, что препарат лечит людей, которые поправились бы естественным путем. Третья группа нужна, чтобы выявить показатель выздоравливающих людей естественным путем, без всякой помощи.

Так Ирвинг и Гай начали сравнивать результаты по антидепрессантам из трех групп с результатами каждого исследования, которое когда-либо было опубликовано. Чтобы выявить химическое действие препарата, они делали две вещи. Во-первых, вычли всех людей, которым бы все равно стало лучше. Затем они вычли тех, которым стало лучше после сахарных пилюль. Оставшиеся указывали на реальный эффект препарата.

Когда они сложили цифры из всех общедоступных научных исследований антидепрессантов, то, что они получили, сбило их с толку. Цифры показали, что 25% эффективного действия антидепрессантов объяснялось естественным ходом восстановления, 50% приходились на историю, которую вы о них рассказывали. И только 25% были вызваны действующими химическими веществами.

Они подумали, что получили неправильные цифры и произошла ошибка в расчетах. Эксперименты проводили снова и снова в течение нескольких месяцев. Но ошибок не находилась. Поэтому они решили опубликовать данные своих исследований, чтобы узнать, что другие ученые скажут об этом.

В результате в один прекрасный день Ирвинг получил по электронной почте письмо. В нем предполагалось, что он, возможно, затронул гораздо более скандальную тему. Ученый по имени Томас Дж. Мур говорил, что поражен открытием Ирвинга и видит необходимость продолжать исследование, чтобы докопаться до сути происходящего.

Далее в письме объяснялось, что почти все научные исследования, к которым Ирвинг до сих пор обращался, имели подвох. Подавляющее большинство исследований финансируется крупными фармацевтическими компаниями. Проводятся эти исследования по определенной причине: компании хотят иметь возможность продавать свои препараты и получать прибыль. Вот почему все эти научные исследования держатся в тайне, а потом публикуются только те результаты, которые выгодно помогают продвижению их лекарств и порочат продукцию конкурентов. Это называется «предвзятостью публикаций». Из всех исследований, проводимых фармацевтическими компаниями, 40% никогда не раскрываются перед общественностью. Еще больший процент доходит в усеченном варианте с утаиванием любых отрицательных открытий.

Письмо Томаса Дж. Мура объяснило Ирвингу, что ему попадались только угодные, фармацевтическим компаниям научные исследования. Но ученый писал, что можно найти больше. Он объяснил Ирвингу, что есть способ получить доступ ко всем данным, независимо оттого, хотят ли того фармацевтические компании или нет. Если вы хотите выпустить лекарство на рынок США, то должны обратиться с заявлением в официальный регулирующий орган — Управление по контролю за продуктами и лекарствами. В заявлении вы должны предоставить в полном объеме все результаты исследований. Если подать запрос об этих сведениях (согласно «Закону о свободе информации», вы имеете на это право), то все можно узнать реальные результаты.

Заинтригованный Ирвинг присоединился к Томасу в запросе информации, представленной фармацевтическими компаниями. Их интересовали шесть наиболее широко используемых на тот момент антидепрессантов в США: прозак, паксил, золофт, эффексор, дуронин и селекса. Несколько месяцев спустя им были предоставлены эти данные, и Ирвинг начал их изучать.

Он сразу узнал, что фармацевтические компании уже в течение многих лет выборочно публиковали исследования. Они скрывали еще больше, чем он предполагал. Например, в одном испытании препарата прозак лекарство давалось 245 пациентам, но компания опубликовала результаты только по 27 из них. И это были те, на кого, казалось, подействовал препарат.

Ирвинг и Гай поняли, что, используя настоящие цифры, они могли бы подсчитать, насколько лучше становилось людям на антидепрессантах, чем людям на сахарных таблетках. Ученые измеряют глубину депрессии с использованием так называемой шкалы Гамильтона, которая была изобретена ученым Максом Гамильтоном в 1959 году. Она колеблется от 0 (где вы весело подпрыгиваете) до 51 (где вы бросаетесь под поезд). Но вы можете получить шестиочковый прыжок по шкале Гамильтона, если станете лучше спать.

Ирвинг обнаружил, что в реальных данных антидепрессанты вызывают улучшение оценки по шкале Гамильтона. Но всего на 1,8 пункта. Показатель на треть меньше, чем улучшение сна. Если это правда, то можно предположить, что лекарства не имеют почти никакого значимого эффекта, по крайней мере для среднего пациента. Все это напоминало историю Джона Хейгарта в Бате.

Данные показывали кое-что еще. Побочные эффекты лекарств, напротив, были очень реальны. Многие люди набирали вес. Из-за препаратов развивалась сексуальная дисфункция или начиналось сильное потоотделение. Это и был их реальный эффект.

Когда Ирвинг опубликовал эти цифры в одном научном журнале, он ожидал получить сильный отпор от ученых, которые их предоставили. Но в последующие месяцы ничего подобного не произошло. Если какие-то ответы и были, то в них сквозило чувство стыдливого облегчения. Одна группа исследователей признала, что воздействие этих препаратов на депрессию было незначительным, а также написала, что это был «маленький грязный секрет». Собираясь опубликовать свои данные, Ирвинг думал, что  в его руках сенсация. На деле оказалось, что многие соратники по цеху давно об этом знали и молчали.