Порез затянется, перелом срастется, а психологическая травма просто притихнет. Если пустить дело на самотек, то подавленная психотравма может долго мешать нормальной жизни.
Доктор Бессел ван дер Колк тридцать лет исследовал посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) и его последствия. В книге «Тело помнит все» Колк поделился историями пациентов и объяснил, какую роль психологическая травма играет в жизни человека и какие техники помогают ее преодолеть.
Делимся рассказом о Мэрилин и ее ПТСР.
Страх, ярость и стыд
Мэрилин была высокой, спортивной женщиной тридцати лет. Она рассказала, что несколько месяцев назад начала играть в теннис с пожарным по имени Майкл. Обычно она сторонилась мужчин. Но с Майклом ей стало настолько комфортно, что она стала соглашаться на его приглашения поесть пиццы после игры.
Однажды после тенниса и пиццы Мэрилин пригласила его к себе домой. Но как только они остались наедине, она почувствовала себя «скованной и оторванной от реальности». После пары бокалов вина они вместе уснули в ее кровати. Когда Майкл перевернулся во сне, Мэрилин ощутила прикосновение его тела и принялась колотить его кулаками, царапать и кусать, с криками: «Ах ты сволочь, ах ты сволочь!»
Майкл вскочил, собрал свои вещи и убежал. А Мэрилин стало чрезвычайно стыдно: она ненавидела себя за то, что сделала. Так мы и познакомились: она обратилась ко мне, чтобы справиться с боязнью мужчин и необъяснимыми приступами ярости.
Немое тело и «наверное» счастливое детство
За пять лет Майкл стал первым мужчиной, которого Мэрилин пригласила к себе. Она объяснила, что всегда напрягалась, оказавшись с мужчиной наедине. И прежде уже «приходила в себя, сжавшись в углу и не помня, что случилось».
У Мэрилин было чувство, что она «только делала вид», что живет. Она чувствовала себя живой только на теннисном корте и на работе. Однажды она попробовала побороть бесчувственность с помощью лезвия, стала резать себя глубоко и часто, и в конце концов испугалась и бросила. Еще Мэрилин пробовала напиваться, но это напомнило пьянство отца. Так что она остановилась на теннисе.
Когда я спросил о детстве, Мэрилин сказала, что оно у нее, «наверное», было счастливое. Но она мало что помнит кроме того, что была робким подростком, а в шестнадцать лет убежала из дома после жестокой стычки с отцом-алкоголиком.
Без глаз и с огромным пен***м
На одной из встреч я попросил Мэрилин нарисовать семейный портрет. Она нарисовала обезумевшего от страха ребенка в подобие клетки. Ребенку угрожали три кошмарные фигуры — одна без глаз, — и огромный пен**.
И эта женщина сказала, что у нее, «наверное», было счастливое детство! Увидев ее рисунок, я решил действовать не спеша. Было очевидно: у Мэрилин есть подавленные воспоминания, но она не дает себе признать то, что изображено на ее же рисунке. Я решил начать лечение с приглашения Мэрилин в терапевтическую группу, где она могла обрести поддержку и признание, прежде чем начать разбираться с причиной своего недоверия, стыда и гнева.
Вспомнить все
На одном из собраний группы женщина по имени Мэри захотела высказаться. С трудом выдавливая из себя слова, она поведала, как когда ей было тринадцать лет, ее изн***ловал старший брат. Она забеременела, и мать сделала ей домашний або*т. Группа чутко отнеслась к рассказу и принялась утешать Мэри, когда та заплакала. В конце встречи Мэрилин сказала всей группе: «Слушая эту историю, я задумалась, что, возможно, и сама пережила се**уальное нас*лие».
У меня просто отвисла челюсть. Из-за рисунка я предполагал, что она знала — по крайней мере, глубоко в душе, — что именно это с ней и случилось. Тем более что в ответ на прикосновение Майкла она отреагировала в точности как жертва инц*ста. Но ее сознательная, вербальная часть понятия не имела, что с ней приключилось. Ее иммунная система, ее мышцы, ее система страха все помнили. Но в сознании не было истории, которая бы описывала то, что она пережила.
Рассказ Мэри подтолкнул Мэрилин к тому, чтобы разобраться со своим прошлым.
«Не выводи из себя папочку!»
Благодаря индивидуальной терапии Мэрилин начала получать доступ к своей памяти. На одном из сеансов у нее в голове всплыл образ обоев из ее комнаты. Она поняла, что именно на них фокусировалась, когда отец на***овал ее в восьмилетнем возрасте. Это вызвало такой страх, что она просто выдавила его из своей памяти.
Еще Мэрилин вспомнила, как просила защиты у матери. Как прибегала к ней и прятала лицо за подолом маминой юбки, но встречала лишь безжизненные объятия. Иногда мать молчала, иногда ругала Мэрилин за то, что она «выводит из себя папочку». Напуганного ребенка некому было оградить от нас*лия.
В работе «Синдром потворства детскому насилию» психиатр Роланд Саммит писал: «Потворство, запугивание, травля, изоляция и, как следствие, беспомощность и самобичевание — ужасающие реалии се**уального на*илия над детьми. Любым попыткам ребенка обнародовать тайну противостоит молчание или неверие взрослых. “Не переживай об этом, такого никогда в нашей семье не случится”. “Как ты вообще мог подумать о такой ужасной вещи?” “Я больше слышать об этом не желаю!” Среднестатистический ребенок никогда не спрашивает и не рассказывает».
На пути к выздоровлению
Дети чувствуют, что их накажут, если они расскажут, как их бьют и нас*луют. Они тратят все свои силы на то, чтобы не думать о случившемся, не чувствовать оставшиеся в теле ужас и панику. Они молчат, чтобы справиться со своими чувствами, отстраняются от собственного тела, закрываются, ведут себя послушно или демонстративно упрямо.
Кроме того, дети запрограммированы быть глубоко преданными опекающим их взрослым, даже если те жестоко с ними обращаются. Ужас усиливает потребность в привязанности, даже если источник утешения это одновременно источник ужаса.
Мэрилин понадобилось немало времени, чтобы заговорить о пережитом нас*лии: она не была готова поступиться верностью своей семье. Где-то глубоко она по-прежнему чувствовала, что нуждается в их защите от собственных страхов. Ценой такой преданности стали невыносимое чувство одиночества, отчаяния, а также неизбежный гнев из-за беспомощности. Гнев, который человек направляет на себя. Гнев, который проявляется депрессией и саморазрушительным поведением.
«Я написал книгу “Тело помнит все” как призыв принять подлинную сущность психологической травмы, изучить оптимальные пути ее лечения, а также использовать все средства ее предотвращения на уровне всего общества», — говорит доктор Колк. Заказать его книгу можно по ссылке.
Расскажите всем, какую интересную статью вы нашли!
